| 1 |
| 2 |
| 3 |
| 4 |
| 5 |
| 6 |
| 7 |
| 8 |
| 9 |
| 10 |
Волнение было не напрасным. Через несколько после их выступления в "Quartier Latin" Die Ärzte узнали, что они принадлежат к числу призёров рок-конкурса. Хотя они и сомневались, стоит ли принимать в нём участие, эта победа для их карьеры оказалась важнее, чем они предполагали. На свою часть выигрыша Бела купил себе гитару в форме топора, подписанную Джином Симмонсом из группы Kiss и наголовный микрофон марки "Shure", с которым ему стало проще двигаться, сидя во время пения за барабанами. Покупка этого микрофона стала очередным шагом Белы на пути к фронтменству.
Однако решающим импульсом стал концерт группы Stray Cats в Берлине. За день до этого Die Ärzte давали концерт в "Korn", независимом молодёжном центре Ганновера. Выступление вышло не особенно удачным, и Бела радовался хотя бы тому, что встретит свою подругу из Бремена, которую в свою очередь не слишком вдохновляла мысль о ночёвке в общем зале на раскладушке.
Бела: "Там были не только дву- и четырёхногие обитатели, но также множество шести- и восьминогих."
Поэтому она попросилась переночевать к знакомой. Фарин и Ханс отнеслись к этому скептически, так как пространственное расставание с их злостно опаздывающим барабанщиком таило в себе опастность того, что при отъезде следующим утром им придётся его ждать.
Бела: "Моя академическая четверть часа длится тридцать минут. Я полагаю, что эти хронические опоздания были как-то связаны с моим неприятием всякого рода принуждений. С моей теперешней точки зрения я вёл себя не очень-то уважительно."
Зани пригрозил, что они подождут самое большее минуту, потому что в Берлине у него назначена встреча. В двенадцать дня они должны были выехать. Бела махнул рукой и исчез со своей подругой.
Когда на следующий день Бела появился у "Korn", все разместившиеся там люди ещё спали, однако автобуса Зани, в котором сидел и Фарин, уже не было.
Фарин: "После целого часа ожидания, надо заметить. Даже если Бела будет клясться, что опоздал всего на пяяяять минут."
Бела: "Я был настолько пунктуален, насколько мог. Но, конечно же, я всё равно опоздал на четверть часа. И Зани просто решил преподать мне урок."
Ясное дело, Бела не прыгал от счастья. Он был вынужден добираться до Берлина за свой счёт. Поскольку денег у него оставалось мало, ему пришлось ехать автостопом. Кто-то подвёз его до автобана.
Неопрятного вида панк-рокера в плохом настроении никто не торопился подбирать, но спустя некоторое время счастье ему улыбнулось. Остановился автобус марки "Фольксваген" с целой толпой хиппи, которые были в чертовски хорошем настроении и всю дорогу горланили песни, что портило и без того отвратительное настроение Белы. Наконец это странствующее общество остановилось возле магазина "Intershop". Бела купил там бутылку шерри бренди и, хорошо набравшись, пошёл в клуб "Metropol", в котором должен был состояться концерт Stray Cats, куда он вообще-то собирался пойти с Фарином.
Наглым образом Беле удалось пробраться на концерт, нарисовав на руке карандашом для глаз "карикатуру на штамп". Войдя в зал, Бела пробился в первый ряд и был восхищён тем, что он увидел: все члены группы, включая барабанщика, стояли(!) в ряд.
В течение вечера он слегка подрался с парой гопников за барабанную палочку Слима Джима Фантома. Воодушевлённый приобретением, Бела покинул концерт и направился в какой-то клуб. То, что Фарин после концерта тоже появился там, удивило их обоих: Белу, потому что Фарин не принадлежал к числу завсегдатаев такого рода заведений, и Фарина, который просто был рад видеть Белу в добром здравии, хотя тот сразу же громко обругал его. Фарин развернулся и ушёл. Ярость Белы должна была улечься. Бела после этого инцидиента даже хотел уйти из группы.
Когда на следующее утро Бела выспался и протрезвел, та важная вещь, что он осознал вчера, утихомирила его гнев. Бела решил - и толчком к этому послужило посещение концерта - с сегодняшнего дня играть стоя. Когда он позвонил Фарину, чтобы сообщить об этом, тот был рад, что вчерашнее происшествие забыто.
С помощью нехитрых средств Беле удалось приспособить свою барабанную установку для игры стоя. До сих пор не существует аппаратуры, подходящей к его манере игры.
Но непунктуальность Белы этот случай не излечил.
Бела: "Подобные происшествия не раз имели место. Как-то я опоздал на репетицию и стучал, но они не открывали. Тогда я немного подождал и услышал, как они там шепчуться."
Фарин: "И как? Ты научился на горьком опыте?"
Бела: "Потом они подарили мне часы. Они долго искали будильник, который я стал бы носить, и наконец купили часы с Багз Банни. Этим они меня очень тронули."
Весной после победы в рок-конкурсе Die Ärzte отправились в свой первый "Тур по Европе". Они назвали тур так, потому что они впервые должны были выступать не только в Германии, хотя речь шла только о Швейцарии и Австрии - их страсть к преувеличениям уже прослеживается. На первом концерте тура в Берлине фанаты прощались с ними, держа в руках транспаранты. На одном из них было написано: "Удачи в "Туре по Европе"! Ваши поклонники."
Сначала группа отправилась в Вену. Концерт в венском клубе "U4" был испорчен разными неприятностями. Новый наголовный микрофон Белы отвратительным образом фонил, а у техников не было ни желания, ни умения что-либо корректировать, так что в итоге Бела запустил микрофоном в звукоинженера. Вдобавок ко всему осветителем работала одна дамочка, которая выделялась не способностями по части света, а своей фигурой и супермодным внешним видом. После выступления эта дамочка подкатила к Фарину и голосом, полным обольстительной нежности, поинтересовалась, не может ли она быть ему чем-нибудь полезна. Фарин со свойственным ему очарованием послал её сперва "за мороженым". Позже Ноппер отыскал в венском журнале "Zeitgeist" под рубрикой "Обнажённые герои сцены" эту самую девушку. Фарин увидел всё то, что от него ускользнуло - и не очень расстроился из-за упущенной возможности.
Свою первую ночь с фанатками Die Ärzte провели в городе Грац. В гостинице им предоставили одну трёхместную и одну одиночную комнаты. После удачного концерта Бела, Фарин, Зани и Ноппер познакомились с компанией из пяти девчонок и привели их с собой в номера. Фарин смылся с одной из них в одиночную комнату, остальные семеро остались в трёхместной.
Девушка-микадо, как Бела окрестил её из-за причёски, была добычей Белы и быстро пошла в дело. У девушки Ноппера разболелась голова, так что он большей частью наблюдал за Белой. Зани тоже не спешил переходить к активным действиям, лишь немного поиграл ремнём и ударил им свою девушку. Четвёртая девушка, которой никто не занимался, нервничая, сидела за столом. Так это всё и было.
Утром с ними остались только девушка-микадо и "подружка" Зани. Они открыли окно первого этажа, чтобы впустить свет в комнату. Перед гостиницей находилась автобусная остановка. Можно только догадываться о том, что думали жители Граца по пути на работу при виде четырёх обнажённых людей. Известно, что Зани был вне себя от злости: девчонка номер 4 стащила деньги из его брюк.
В том же году по поводу победы в рок-конкурсе группу пригласили дать концерт в Барселоне, городе-побратиме Берлина. Группе оплатили недельное проживание и питание в двухзвёздочном отеле. Мацке и Йорг из Vielklang не упустили возможность сопровождать группу. Их постоянного техника так же позвали с собой в знак благодарности за то, что он готовил оборудование на всех предыдущих, не так высокооплачиваемых концертах.
Концерт в Барселоне проходил в рамках фестиваля "Молодое поколение", подобного по замыслу рок-конкурсу в Берлине, в зале, вмещавшем 5000 зрителей. Die Ärzte были единственной немецеой группой среди по обыкновению исключительно испанских групп. Пришло же только 800 человек, которые, казалось, затерялись в таком большом помещении.
Выступление Die Ärzte смутило публику, а Фарин ещё в довершение всего зачитывал из испанского словаря скверные, но безобидные шутки.
Фарин: "Я зачитывал это по собственному методу декламации - неудивительно, что меня никто не понимал! Прежде всего потому, что я сам умирал со смеху над своей гениальной идеей."
Вдобавок в традициях у испанцев было оплёвывать панк-группы. И так как Die Ärzte были единственной панк-группой вечера, они оказались перед оравой отчаянно плюющихся зрителей, которые впрочем из-за большого расстояния между ними и сценой всё время промахивались.
Фарин: "Это было впечатляюще: в радостном предвкушении большого количества людей соорудили высокую сцену и расстояние до неё было приличным. Но, к сожалению, людские массы не явились, и вот несколько фигурок стоят перед сценой и плюются - и все их прекрасные плевочки до нас не долетают..."
Это выступление можно расценивать как конфликт культур.
Нахождение в Барселоне было приятным отдыхом, но на отдыхе требуются деньги. Бела, который был хронически на мели, занял у Мацке 70 марок, и это значило, что он может потратить каждый вечер 10 марок на пару кружек пива и немного еды. (К счастью для группы в отеле им был обеспечен полный пансион!) Скованный в финансовом плане, Бела тем не менее чувствовал неодолимое желание что-нибудь натворить. Так как в последнее время его отношения с Зани ухудшились, жертву он выбрал без колебаний.
Поскольку у Зани были обеспеченные родители, он мог позволить себе содержать в Барселоне свою девушку Уллу и тем самым сделать себе отдых ещё более приятным. Кроме того он часто приглашал Фарина пообедать, очевидно, с целью привязать к себе этого, по его мнению, важного члена группы. За это он должен был поплатиться: Бела и Ноппер замыслили один план, в который посвятили и Фарина, потому что у того был испанский словарь. С его помощью они написали для Зани письмо на испанском, в котором также было несколько английских фраз, чтобы Улла могла понять, о чём там речь. Потом они купили дешёвый (только и денег хватило) порнографический журнальчик и подбросили его в комнату Зани, куда можно было пробраться из комнаты Белы. К дальнейшим действиям они привлекли портье. Он сообщил сидящему в ресторане Зани (в присутствии Уллы), что ему звонит некая девушка (это было неправда). Взволнованный Зани подошёл к телефону, но услышал только короткие гудки. Тем временем Бела и Ноппер доставили в его комнату письмо. В ресторане Улла была ещё относительно спокойна, хотя незадолго до этого нашла в вещах Зани тот самый отвратительный секс-журнальчик. В комнате же произошла серьёзная ссора, так как в конце концов Улла должна была предположить, что Зани изменил ей в тот вечер, когда отсутствовал вместе с Фарином. Находясь в таком бедственном положении, Зани попросил Фарина объяснить всё Улле. Фарин поначалу отказывался, что доставило Зани немало неприятных минут. Даже тогда, когда все остальные признались в своей проделке, Улла не поверила Хансу. По её мнению, друзья просто хотели его выгородить. Эту злую шутку Зани запомнил надолго.
Зани: "Глупое ребячество, или, что называется, "шутки пубертатного периода". Вероятно, они оторвались тогда по полной."
Из Испании Фарин привёз гавайскую рубашку с короткими рукавами, которую он потом одевал на сьёмках для первой пластинки. К числу его приобретений на свою долю призовых денег относится и первая его гитара марки "Gretsch". По правде говоря, он одолжил на неё деньги ещё до рок-конкурса у своей тогдашней подружки, купил гитару и потом горячо надеялся на то, что они выиграют, и он отдаст долг.
|
ГОЛЫЕ ФАКТЫ: ПОСТАВЩИК ИНСТРУМЕНТОВ GRETSCH Американская фирма Фрэда Гретша, занимающаяся поставкой музыкальных инструментов, находится в городе Саванна штата Джорджия. Фирма была основана в 1983 году Фридрихом Гретшем, немецким иммигрантом из Маннхайма, в маленьком бруклинском магазине. Сегодня предприятие известно во всём мире своими высококачественными гитарами. |
Бела: "И после этого началась матифония с расстроенными гитарами и отстойным звуком."
Кроме того свои успехи Die Ärzte отметили концертом в клубе "Villa Kreuzberg". Там была настоящая давка. Вместо 400 человек, на которых было рассчитано помещение, явилась добрая тысяча, и группа не медля решила играть два раза подряд. В берлинском журнале "Zitty" их процитировали так: "На колючей проволоке висели девчонки... Пришлось играть два раза. Ханс чуть не умер. Классный вечер."
Перед концертом Бела и Фарин побывали также в радиопередаче, где присутствовали также Райнхольд Хайль, Бликса Баргельд и Георг Кранц. У Кранца тогда был хит под названием "Дин-да-да (танец барабанов)". Эту песню Бела и Фарин терпеть не могли, и она долгое время была лидером их чарта "унитазной музыки"; но они одно время включали её в свою концертную программу в очень своеобразной обработке и большей частью на повторных выходах.
Бела: "В оригинале Кранц поёт такую абракадабру вроде "Бра-да-дак-да-ди-дракэ-ди браш-браш". У нас Фарин пед в этом же духе, ну а я стучал просто "бум-бум-бум-бум". Возможно, Кранц и играл лучше меня на барабанах, но зато я лучше развлекал людей."
Как "корифей" барабанного искусства, Кранц был ответственен за ритм в сборнике "030" (это телефонный код Берлина). Die Ärzte в то время избежать было нельзя. Точности ради: их тоже пригласили.
Фарин: "Всё было уже записано: а мы принесли самый старый ска-диждей-образчик в мире - ритмичное "тшшке тшшке" (понаслушавшись многих ска-классиков 50-х), а Георг Кранц страшно взбесился из-за этого: "Это моя вещь, вы у меня её украли!" В заблуждении он сделал себя "изобретателем" ритмичного шипения."
Помимо призовых денег и поездки в Барселону Die Ärzte, как победителям рок-конкурса, полагалась ещё и возможность записи на студии. Люди из Vielklang предложили записать новый мини-сингл или мини-пластинку, чтобы сделать Die Ärzte известными во всей стране. Почему они сразу же не стали писать альбом, Мацке Брёкель не знает до сих пор. Он предполагает, что просто не хотелось, чтобы группа преждевременно выдохлась: нужно было сохранить песни для потенциального "серьёзного" альбома.
В дополнение к работе в предоставленной студии, они позднее записывались в Vielklang и частично в студии Preußenton. В сведении группа снова не участвовала - как и тогда Soilent Grün, им предоставили уже готовый продукт. В то время Die Ärzte были убеждены, что так и надо, и не возражали.
Сторона А состояла из одной песни "Ты моя зайка". В Vielklang полагали, что она станет хитом. Однако самой любимой слушателями песней стала "Лето, пальмы, солнца свет", одна из четырёх вещей со стороны В. Для "Любви подростка" была выпущена скорее робкая макси-версия.
Несмотря на требование честности, Vielklang без ведома Белы пригласил другого барабанщика, который должен был играть в студии вместо него в песнях "Ты моя зайка" и "Любовь подростка". Так как в группе это оговорено не было, и незнакомый барабанщик внезапно появился в студии, это привело к скандалу, и Бела в знак протеста покинул студию. Из-за этого внутри группы случился серьёзный кризис, так как Бела теперь должен был только петь, против чего он, по понятным причинам, протестовал. После некоторых прений Бела пошёл на уступки. Правда, уже приглашённый барабанщик всё же должен был отыграть эти две песни. С этого момента в голове у делового Зани прочно засела мысль, что из Белы никогда не получится профессионального музыканта. Спустя некоторое время он предложил Беле покинуть группу.
На одной из встреч группы Зани сказал ещё более расстроившемуся Беле, что развитие группы в дальнейшем должно пойти в сторону коммерческой поп-музыки. Фарина он видел в роли сочинителя песен, а сам собирался курировать финансовую сторону. Зани ставил всё так, как будто он и Фарин были единым целым. Если Бела возражает, он может покинуть группу: Вёлли уже согласился занять его место. Чего Бела не знал, так это того, что Зани даже не говорил об этом с Вёлли.
Вёлли: "Нет, ни разу. Об этом даже речи не заходило. Зани просто хотел посеять раздор внутри группы. Я должен был занять место Дирка в Frau Suurbier, но никак не в Die Ärzte. Такой вопрос даже не стоял. Дирк всегда был моим хорошим другом."
Фарин очень страдал от всего происходящего. Он озадаченно и молча сидел в углу, ни слова, однако, не произнося в защиту Белы. Бела был потрясён. С одной стороны он был неприятно разочарован в своих друзьях, которые, как оказалось, вовсе не грезят больше идеалами панк-рока, с другой стороны, его выбрасывали из группы, основателем которой он между прочим являлся и которую задумывал вместе с Фарином. Сначала он пошёл на попятную, но Зани с того дня перестал существовать для него как человек. До того самого момента, как тот перестал быть членом группы, Бела относился к нему с большим недоверием. Дружеские отношения с Фарином, напротив, восстановились достаточно быстро, в частности, из-за того, что Фарин испытывал потребность в гармонии и ненавидел внутригрупповые разногласия.
Фарин: "Я закрыл глаза и просто пожелал, чтобы всё снова стало хорошо. Это было очень наивно."
Дальнейшие неприятности принесла обложка мини-пластинки, которая должна была называться "Жить нам клёво..." (по названию одной из песен Die Ärzte, не вошедшей в пластинку). Работники Vielklang наняли художника, чтобы он разработал оформление. Для Die Ärzte это было волнующим событием, ведь они впервые отдали офорление в (якобы) профессиональные руки.
Фарин: "И вот он принёс серый макет с тремя цветными полосками, и там было написано Die Ärzte - "Жить нам клёво..." Это была самая грустная обложка "Новой Волны", которую я когда-либо видел."
Люди из Vielklang приняли во внимание протесты группы, которая не ассоциировала себя ни с "Новой Волной", ни с "Новой Романтикой", авангардом, и ни с "Новой Немецкой Волной". Возле обложки художник набросал объявление с красным крестом. Этот набросок очень понравился группе и стал обложкой. Гораздо менее это понравилось Немецкому Красному Кресту. После выпуска мини-пластинки появился ещё и плакат тура с тем же рисунком, эта социальная служба посчитала, что их символ используется неправомерно и пригрозила Die Ärzte, что подаст на них в суд. В заключение группа получила только предупреждение с директивой избегать при дальнейшем выпуске обложек и плакатов использования креста. Как-то раз плакат действительно неправильно поняли: во время тура в поддержку "Жить нам клёво..." во второй половине дня на саундчек явились доброжелательные люди, желающие сдать кровь.
Наверх
